Затерянное племя ситхов 3. Совершенство - Страница 6

Садоу был дальновиден. Он понимал, что полная изоляция для Империи невозможна – слишком много систем, слишком много возможных гиперпространственных маршрутов. Стигийская Кальдера была не стеной – вуалью; и Нага Садоу смог посмотреть сквозь нее. В окружении Садоу было много людей и экзотов с весьма неопределенным статусом. Сиелах даже видела однажды отца Яру Корсина.

Садоу любил все новое – и чужаки могли стать ситхами, как и любой, рожденный в Империи Для Кресша, проводящего дни в битвах, а ночи – в трудах, надеясь создать абсолютную защиту для своего сына, сама мысль покинуть космическую колыбель ситхов, казалась кощунством.

– Знаешь почему я делаю это? – спросил Кресш однажды ночью. Он был пьян и досталось всем, кто оказался в пределах его досягаемости, в том числе и Сиелах. – Я видел голокроны, и я знаю, что там — за Кальдерой. Мой сын похож на меня – и это будущее ситхов. Но только здесь. А там, – он сплюнул, сделав паузу между ударами, – там будущее выглядит как ты.

Адари Вааль сказала как-то Корсину, что у кешири нет достаточно большого числа, для того, чтобы обозначить собственную численность. Экипаж «Знамения» пытался заняться подсчетами, но за новыми горизонтами их ждали новые селения – кешири действительно были многочисленны. Тестубаль насчитывал около восемнадцати тысяч жителей, и был одним из последних городов, где ситхи провели перепись. После они просто опустили руки.

И сейчас им вновь придется просто опустить руки – Тестубаль был полон трупов, сосчитать их казалось невозможным. Они смотрели на город сверху, сидя на широких спинах крылатых ящеров. И видели мертвецов, разбросанных, как ветки деревьев после урагана, на грязных улочках города. Некоторые лежали прямо в дверях своих плетеных из хеджарбо хижинах. Внутри хижин картина была такой же.

И никого живого. Никого. Если кто-то из жителей и выжил, то спрятались они на славу. Впрочем, восемнадцать тысяч мертвецов – вполне достойная причина для пряток.

Что бы тут не произошло, произошло это внезапно – молодая женщина упала, так и не выпустив из объятий младенца, несколько кешири утонули в окаймлявших улицы каналах; рядом плавали их деревянные ведра.

Единственным живым существом здесь был Равилан. Лязгали в тишине, цепляясь створами, запертые изнутри городские ворота. Равилан, просидевший в Тестубале среди трупов весь вечер, выглядел отвратительно. Едва спешившись, Корсин кинулся к нему.

– Все началось внезапно, я как раз встречался со своим агентом, – рассказывал Равилан. – Люди просто стали падать. Везде – в тавернах, на рынках. Началась паника.

– А где был ты?

Равилан широким жестом обвел центральную площадь. В центре ее, как и в Тахв, возвышалась колонна – площадь служила солнечными часами. Эта колонна была самым высоким строением в городе, кроме приводимой в движение уваками блочной системы, питающей водопровод.

– Я потерял прибывшую со мной помощницу. Пытался найти ее и разобраться в том, что происходит.

– Разобраться! – зарычала Сиелах. – Действительно!

Равилан сердито выдохнул.

– Да, я пытался разобраться. Кто знает, какая инфекция убила этих кешири? Я четыре часа наблюдал, за тем, как они умирают. Я звал увака, но ящер тоже погиб.

– Привяжите наших уваков за стенами, – приказал Корсин. Причудливо плясали тени от света факелов на его взволнованном лице. Он оторвал кусок ткани от подола своей туники и закрыл нижнюю часть лица. Кажется, он не осознал, что сделал это одним из последних. Корсин посмотрел на Сиелах.

– Биологический агент?

– Я... я не знаю, – ответила она. Она знала все о ситхах, и ничего – о кешири. Болезни туземцев были ей неизвестны.

Корсин резко повернулся к Глойду:

– Моя дочь в Тахв. Она должна немедленно вернуться в горы. Иди!

Хоук кинулся к уваку с нехарактерной для него поспешностью.

– Зараза может быть в воздухе, – Сиелах медленно пошла вперед, ошеломленно разглядывая трупы. Инфекция в воздухе – это объясняло столь внезапную и массовую гибель. – Хотя мы еще живы.

Внезапно спереди донесся крик. Там, под трупом какого-то кешири обнаружилось тело помощницы, которую тщетно разыскивал Равилан. Женщине было за сорок – как и Сиелах. Как и Сиелах, она была человеком. Но, в отличие от Сиелах, она была мертва.

Живая пока, Сиелах вцепилась в марлю на лице. Дура, дура, я – дура. А если уже слишком поздно?

– О да, слишком поздно, – медленно произнес Равилан, ловя ее мысли – в панике, она не успела прикрыть разум. Он развернулся к Корсину лицом к лицу, внимательно глядя ему в глаза:

– Ты знаешь, что нужно делать.

Голос Корсина был ровен и холоден:

– Надо сжечь город. Разумеется, мы сожжем город.

– Этого недостаточно, коммандер. Надо полностью отгородиться от них!

– Отгородиться от кого? – отрывисто спросила Сиелах.

– От кешири! – Равилан указал на тела вокруг. – Что-то убивает их. И оно может убить и нас. Необходимо полностью прервать все контакты с ними!

Корсина эта тирада ошеломила.

Сиелах схватила его за плечо:

– Не слушай его. Как мы сможем без них?

– Как ситхи! – выкрикнул Равилан. – Это не наш путь, Сиелах. Ты... мы стали слишком зависимы от этих существ. Они — не ситхи.

– По стандартам твоего народа никто из нас не может быть ситхом.

– Политика тут не причем, – яро возразил Равилан. – Посмотри вокруг, Сиелах! Что бы это ни было, оно вполне могло убить и нас. Но мы до сих пор живы. Это Темная сторона предостерегает нас.

Хорошо, что ткань скрывала ее вытянувшееся от удивления лицо. Корсин встрепенулся.